Черчилль в предисловии ко «Второй мировой войне», помеченном мартом 1948 года, пишет:
«Президент Рузвельт сказал мне однажды, что он публично просил вносить предложения относительно названия, которое должно быть присвоено этой войне. Я тотчас же предложил свое: «Ненужная война». Войну, которая совсем недавно разрушила то немногое, что уцелело от мира после предыдущей битвы, легче было остановить, чем любую другую».
Такой определение может поставить в тупик сторонников исторической неизбежности, любителей «история не знает сослагательного наклонения». И тем не менее к Черчиллю имеет смысл прислушаться.
Меняет ли наше восприятие прошлого то, что происходит сегодня? То, что началось 24 февраля больше года назад? Наверное, должно менять.
Поколения, пережившие ужасы Второй мировой, имели непосредственный опыт того, что это такое. То же можно сказать о миллионных жертвах, которые смогли нам об этом рассказать уже самим фактом своей гибели.
Но вот пришли иные поколения – гордящиеся, ходящие маршами, адепты памяти. Не понявшие главного – единственное содержание Второй мировой – это чудовищная, невиданная всемирная человеческая катастрофа. А разного рода военные операции, победы, ордена – не более чем указатели. Иной раз ведущие в неверном направлении.
Какой вывод должно сделать российское исторической образование о событиях Второй мировой в свете последствий 24 февраля?
Эту ненужную войну следует изучать как гуманитарную катастрофу, и главный вывод, который должно сделать российское общество из этого познания – никогда больше.
На фото: кадр из фильма Михаила Калатозова «Летят журавли». 1957
(c) СерпомПо
Автор публикации
